IrinaIrinka А. А. Фет
ОСЕННЯЯ РОЗА
Осыпал лес свои вершины,
Сад обнажил свое чело,
Дохнул сентябрь, и георгины
Дыханьем ночи обожгло.
Но в дуновении мороза
Между погибшими одна,
Лишь ты одна, царица-роза,
Благоуханна и пышна.
Назло жестоким испытаньям
И злобе гаснущего дня
Ты очертаньем и дыханьем
Весною веешь на меня. Ирина Иринка01.12.2014 | |
sharalem ГДЕ ОНИ РАСТУТ, ЭТИ РОЗЫ?
- Где они растут,
розы сказочно белые?
- Поищи в саду,
среди прочих цветов.
- Что ты, в том саду
лишь листья помертвелые
Вздрагивают тихо от осенних холодов.
- Где они растут,
розы нежные, чайные?
- Да известно где,
у ворот погляди.
- Что ты, те ворота
снега необычайные
Завалили так, что не проехать, не пройти.
- Где они растут,
розы пламенно алые?
- На лужайке, там,
у высокой сосны.
- Что ты, этот луг
февральские талые
Воды затопили с наступлением весны.
… Нынче непогода: и ветер, и стужа.
Но настанет время
и для наших роз.
Голые кусты и холодные лужи
Сменит время майских
непрошенных гроз.
Кончатся морозы. Расцветут и розы.
Кристина Джоржина Россетти Александр Sharalem01.12.2014 | |
IrinaIrinka Ты помнишь старый сад, где ты сказал впервые
Мне про любовь свою в июльский светлый день,
И ветви нежных лип, и сосны молодые
Бросали на песок прерывистую тень.
То был лишь миг один, и скоро он промчался.
Ты руку взял мою, — мы шли с тобой вдвоем, —
И день, июльский день, нам нежно улыбался,
И были мы одни, — ты в сердце был моем.
Ты помнишь старый сад, теперь цветет он снова,
Как некогда он цвел для нас и блаженном сне, —
Но тех забытых слов, слов счастия былого
Ты не повторишь мне.
(Черубина Де Габриак) Ирина Иринка01.12.2014 | |
sharalem В мирах любви неверные кометы,
Сквозь горних сфер мерцающий стожар -
Клубы огня, мятущийся пожар,
Вселенских бурь блуждающие светы
Мы вдаль несем... Пусть темные планеты
В нас видят меч грозящих миру кар,-
Мы правим путь свой к солнцу, как Икар,
Плащом ветров и пламенем одеты.
Но - странные,- его коснувшись, прочь
Стремим свой бег: от солнца снова в ночь -
Вдаль, по путям парабол безвозвратных...
Слепой мятеж наш дерзкий дух стремит
В багровой тьме закатов незакатных...
Закрыт нам путь проверенных орбит!
М.Волошин Александр Sharalem12.11.2010 | |
Ivannasea Я рожден летать! Ария Икара.
Привет, Дедал.
Ну как там крылья? Ты их всех уж испытал.
Мы не падем.
Я знаю точно, что свободу обретем.
Как вороны в синем небе
Мы с тобою закружим.
Я пошел!
Я рожден летать!
И тучи рассекать.
Мы небо покорим с тобою
Ты и я!
Не бойся бросить взгляд,
Открой свои глаза!
Внизу бушуют в шторме волны,
Вверху -- гроза!
Я рожден летать!
Постой же не спеши.
Ну просто руки разведи и не маши.
Кончилась гроза.
Пари меж морем и Луною как и я.
Завтра будет жаркий полдень,
И я к Солнцу полечу!
Хочу!
На музыку Scorpions - We were born to fly
http://www.youtube.com/watch?v=vtFqQ1K0Ils
Марина Иванникова12.11.2010 | |
sharalem И вот
В ночном
Людском потоке
Мою дорогу пересек
Седой какой-то, и высокий,
И незнакомый человек.
Застыл он
У подножья зданья,
На архитектора похож,
Где, гикая и шарлатаня,
Толклась ночная молодежь.
Откуда эта юность вышла
И к цели движется какой?
И тут сказал мне еле слышно
Старик, задев меня рукой:
- С Икаром мы летели двое,
И вдруг остался я один:
На крыльях мальчика от зноя
Растаял воск. Упал мой сын.
Я вздрогнул.
- Что вы говорите?
- Я? Только то, что говорю:
Я лабиринт воздвиг на Крите
Неблагодарному царю.
Но чтоб меня не заманили
В то лабиринт, что строил сам,
Се6e и сыну сделав крылья,
Я устремился к небесам!
Я говорю: нас было двое,
И вдруг остался я один:
На крыльях мальчика от зноя
Растаял воск. Упал мой сын.
Куда упал? Да вниз, конечно,
Где люди по своим делам,
Стремясь упорно и поспешно,
Шагали по чужим телам.
И ринулся я вслед за сыном.
Взывал к земле, взывал к воде,
Взывал к горам, взывал к долинам.
— Икар! — кричал я.— Где ты, где?
И червь шипел в могильной яме,
И птицы пели мне с ветвей:
- Не шутит небо с сыновьями,
Оберегайте сыновей!
И даже через хлопья пены
Неутихающих морей
О том же пели мне сирены:
- Оберегайте дочерей!
И этот голос в вопль разросся,
И темный собеседник мой
Рванулся в небо и унесся
Куда-то прямо по прямой.
Ведь между двух соседних точек
Прямая - самый краткий путь,
Иначе слишком много кочек
Необходимо обогнуть.
И как ни ярок был прожектор.
Его я больше не видал:
Исчез крылатый архитектор,
Воздухоплаватель Дедал!
Л.Мартынов, 1955 Александр Sharalem12.11.2010 | |
Ivannasea ;-)
Сентябрь
Но мальчик был, хотя бы для порядку...
Б. Рыжий
.
...и на пустое место ставит слово
И. Бродский
.
А был ли мальчик? Не было? Как жаль!
Гермеса изумрудная скрижаль
врастает в перевёрнутое небо.
Стекает позолота с тополей
и серафим, купающийся в ней,
под бледным нимбом выглядит нелепо.
.
А сквозь тебя плывут особняки.
Там, на границе города буйки,
а дальше поле с тонущим сараем;
рябины вместо алых парусов,
сиреневая пена голосов:
"земля, земля", пока вороньим граем
.
их не накроет. И стоишь один,
затянут в ветра синий габардин,
наполовину призрак, оттого и
матросы на асфальтовой косе
тебя не замечают в полосе
прибоя дней...
Железо листовое -
.
твой черновик, а набело нельзя.
Воздушный змей взвивается, скользя
по облакам, над палубой лиловой
закатных улиц...
- Мальчик, где ты был?
- В Фонтанке воду огненную пил
и на пустое место ставил слово.
Питон Змеев (стихира)))
Марина Иванникова11.11.2010 | |
sharalem Кроткие льются лучи с небес на согретую землю;
Стелется тихо по ней, теплый скользит ветерок.
Но давно под травой иссякли болтливые воды
В тучных лугах; и сама вся пожелтела трава.
Сумрак душистый лесов, отрадные, пышные тени,
Где вы? где ты, лазурь ярких и темных небес?
Осень настала давно; ее прощальные ласки
Часто милее душе первых улыбок весны.
Бурые сучья раскинула липа; береза
Вся золотая стоит; тополь один еще свеж —
Так же дрожит и шумит и тихо блестит, серебристый;
Но побагровел давно дуба могучего лист.
Яркие краски везде сменили приветную зелень:
Издали пышут с рябин красные гроздья плодов,
Дивно рдеет заря причудливым, долгим пожаром...
Смотришь и веришь едва жадно вперенным очам.
Но природа во всем, как ясный и строгий художник,
Чувство меры хранит, стройной верна простоте.
Молча гляжу я кругом, вниманья печального полный..
В тронутом сердце звучит грустное слово: прости!
И.Тургенев Александр Sharalem03.11.2010 | |
Ivannasea Почувствовав неправою себя,
Она вскипела бурно и спесиво,
Пошла шуметь, мне нервы теребя,
И через час, все светлое губя,
Мы с ней дошли едва ль не до разрыва.
И было столько недостойных слов,
Тяжеловесных, будто носороги,
Что я воскликнул: – Это не любовь! –
И зашагал сурово по дороге.
Иду, решая: нужен иль не нужен?
А сам в окрестной красоте тону:
За рощей вечер, отходя ко сну,
Готовит свой неторопливый ужин.
Как одинокий старый холостяк,
Быть может, зло познавший от подруги,
Присев на холм, небрежно, кое-как
Он расставляет блюда по округе:
Река в кустах сверкнула, как селедка,
В бокал пруда налит вишневый сок,
И, как «глазунья», солнечный желток
Пылает на небесной сковородке.
И я спросил у вечера: – Скажи,
Как поступить мне с милою моею?
- А ты ее изменой накажи! –
Ответил вечер, хмуро багровея. –
И вот, когда любимая заплачет,
Обидных слез не в силах удержать,
Увидишь сам тогда, что это значит –
Изменой злую женщину терзать!
Иду вперед, не успокоив душу,
А мимо мчится, развивая прыть,
Гуляка-ветер. Я кричу: – Послушай!
Скажи мне, друг, как с милой поступить?
Ты всюду был, ты знаешь все на свете,
Не то, что я – скромняга-человек.
- А ты ее надуй! – ответил ветер. –
Да похитрей, чтоб помнила весь век.
И вот, когда любимая заплачет,
Тоскливых слез не в силах удержать,
Тогда увидишь сам, что это значит –
Обманным словом женщину терзать!
Вдали, серьгами царственно качая,
Как в пламени, рябина у реки.
- Красавица, – сказал я. – Помоги!
Как поступить мне с милою, не знаю.
В ответ рябина словно просияла.
- А ты возьми ее и обними!
И зла не поминай, – она сказала. –
Ведь женщина есть женщина. Пойми!
Не спорь, не говори, что обижаешься,
А руки ей на плечи положи
И поцелуй… И ласково скажи…
А что сказать – и сам ты догадаешься.
И вот, когда любимая заплачет,
Счастливых слез не в силах удержать,
Тогда узнаешь сам, что это значит –
С любовью слово женщине сказать!
Эдуард Асадов
1976
Марина Иванникова03.11.2010 | |
sharalem Вот осень в шорохах и звонах
Тоскливо бродит по селу,
По перелескам красных кленов
Туман мохнатый зыбит мглу,
Рябин зализывает раны
И умирающих берез,
Он окровавил лапы рдяно
О раны листопадных лоз.
Осенний вечер горько сгорбил
Коленопреклоненный сад.
И сколько неизбывной скорби
В соломенных морщинах хат!
Кадимый клубами тумана,
Осин рыдает хоровод,
Лишь ярко на груди кургана
Веселый искрится завод.
Природа всхлипывает тихо
Над блеклой плащаницей нив,
А он посвистывает лихо,
Багрянца шапку заломив.
Грозит во тьме трубы высокий
Железномускульный кулак,
Вагранок огненные щеки
Зыбучий раздувают мрак.
Как ярки золотые брони,
Как бодро льется стали звон,
Как пламенна на черном фоне
Резьба сияющих окон!
Огнем труда сердца согреты,
Все мускулы волнует дрожь,
Как ветерок горячим летом
В полях животворящих рожь.
Пускай туман клубится зыбкий,
Печаль полей ползет без сил,—
Мы видим,—
Огненной улыбкой
Завод ненастье опалил.
Михаил Герасимов.1917 Александр Sharalem03.11.2010 | |
Ivannasea За окошком снегири греют куст рябиновый,
наливные ягоды рдеют на снегу.
Я сегодня ночевал с женщиной любимою
без которой дальше жить просто не могу.
Я сегодня ночевал с женщиной любимою
без которой дальше жить просто не могу.
У меня своя семья, жизнь давно очерчена,
но себя не обмануть -сколько не хитри.
С этой женщиною я словно небом венчаный
и от счастья своего пьяный до зари.
С этой женщиною я словно небом венчаный
и от счастья своего пьяный до зари.
Я смотрю в её глаза словно в море синее
и, прощаясь у дверей, обнимаю вновь
а рябина на снегу плачет белым инеем
как продрогшая моя поздняя любовь.
А рябина на снегу плачет белым инеем
как продрогшая моя поздняя любовь.
За окошком снегири греют куст рябиновый,
наливные ягоды рдеют на снегу.
Я сегодня ночевал с женщиной любимою
без которой дальше жить просто не могу.
Я сегодня ночевал с женщиной любимою
без которой дальше жить просто не могу.
Без которой дальше жить просто не могу
С. Трофимов
Марина Иванникова03.11.2010 | |
sharalem В том ли узнал я горесть,
Что круг до отказа сужен,
Что спелой рябины горсть —
Весь мой обед и ужин?
О том ли вести мне речь,
В том ли моя забота,
Что страшно в ознобе слечь
Живым мертвецом в болото?
В том ли она, наконец,
Что у встречных полян и просек
Встречает дремучий свинец
Мою двадцать первую осень?
Нет, не о том моя речь,
Как мне себя сберечь...
Неволей твоей неволен,
Болью твоей болен,
Несчастьем твоим несчастлив —
Вот что мне сердце застит.
Когда б облегчить твою участь,
Сегодняшнюю да завтрашнюю,
Век бы прожил, не мучась
В муке любой заправдашней.
Ну что бы я сам смог?
Что б я поделал с собою?
В непробудный упал бы мох
Нескошенной головою.
От семи смертей никуда не уйти:
Днем и ночью
С четырех сторон сторожат пути
Стаи волчьи.
И тут бы на жизни поставить крест...
Но, облапив ветвями густыми,
Вышуршит Брянский лес
Твое непокорное имя.
И пойдешь, как глядишь, — вперед.
Дождь не хлещет, огонь не палит,
И пуля тебя не берет,
И болезнь тебя с ног не валит.
От черного дня до светлого дня
Пусть крестит меня испытаньем огня.
Идя через версты глухие,
Тобой буду горд,
Тобой буду тверд,
Матерь моя Россия!
Сергей Наровчатов. Октябрь 1941 Александр Sharalem03.11.2010 | |
Ivannasea Голос первой любви моей - поздний, напрасный -
Вдруг окликнул, заставил на миг замереть,
И звучит до сих пор обещанием счастья.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?..
Над горящей землей от Москвы до Берлина
Пыль дорог, где отстать - хуже, чем умереть,
И в бинтах все березы, в крови все рябины...
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?
На тесовой калитке снежок тополиный,
Холодок первый губ, как ожог, не стереть...
А года пролетели, их, как горы, не сдвинуть.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?!
С. Орлов
Марина Иванникова03.11.2010 | |
sharalem Невесела нынче весна,
В полях безголосье и дрёма,
Дымится, от ливней черна
На крыше избенок солома.
Окутала сизая муть
Реку и на отмели лодку.
Как узника, тянет взглянуть
На пасмурных облак решетку.
Душа по лазури грустит,
По ладану ландышей, кашек.
В лиловых потемках ракит
Не чуется щебета пташек.
Ужель обманула зима
И сны, что про солнце шептали?
Плывут облаков терема
В рябые, потусклые дали.
Н.Клюев, Александр Sharalem03.11.2010 | |
Ivannasea *THUMBS UP* *THUMBS UP* *THUMBS UP* :heart: Марина Иванникова03.11.2010 | |
sharalem Все началось далекою порой,
в младенчестве, в его начальном классе,
с игры в многозначительную роль: -
быть Мусею, любимой меньше Аси.
Бегом, в Тарусе, босиком, в росе,
без промаха - непоправимо мимо,
чтоб стать любимой менее, чем все,
чем все, что в этом мире не любимо.
Да и за что любить ее, кому?
Полюбит ли мышиный сброд умишек
то чудище, несущее во тьму
всеведенья уродливый излишек?
И тот изящный звездочет искусств
и счетовод безумств витиеватых
не зря не любит излученье уст,
пока еще ни в чем не виноватых.
Мила ль ему незваная звезда,
чей голосок, нечаянно, могучий,
его освобождает от труда
старательно содеянных созвучий?
В приют ее - меж грязью и меж льдом!
Но в граде чернокаменном, голодном,
что делать с этим неуместным лбом?
Где быть ему, как не на месте лобном?
Добывшая двугорбием ума
тоску и непомерность превосходства,
она насквозь минует терема
всемирного бездомья и сиротства.
Любая милосердная сестра
жестокосердно примирится с горем,
с избытком рокового мастерства -
во что бы то ни стало быть изгоем.
Ты перед ней не виноват, Берлин!
Ты гнал ее, как принято, как надо,
но мрак твоих обоев и белил
еще не ад, а лишь предместье ада.
Не обессудь, божественный Париж,
с надменностью ты целовал ей руки,
он все же был лишь захолустьем крыш,
провинцией ее державной муки.
Тягаться ль вам, селения беды,
с непревзойденным бедствием столицы,
где рыщет Марс над плесенью воды,
тревожа тень кавалерист - девицы?
Затмивший золотые города,
чернеет двор последнего страданья,
где так она нища и голодна,
как в высшем средоточье мирозданья.
Хвала и предпочтение молвы
Елабуге, пред прочею землею.
Кунсткамерное чудо головы
изловлено и схвачено петлею.
Всего-то было горло и рука,
в пути меж ними станет звук строкою,
все тот же труд меж горлом и рукою,
и смертный час - не больше, чем строка.
Но ждать так долго! Отгибая прядь,
поглядывать зрачком - красна ль рябина,
и целый август вытерпеть? О, впрямь
ты - сильное чудовище, Марина.
Б.Ахмадулина Александр Sharalem03.11.2010 | |
Ivannasea было))))
Прощался муж с женою,
И плакала жена.
Гудела над страною
Гражданская война.
Осенняя рябина
Краснела у крыльца,
И три малютки-сына
Смотрели на отца.
Отец сказал сурово
Ребятам и жене
Всего четыре слова:
"Не плачьте обо мне!"
Сказал и отвернулся,
Винтовку взял свою
И больше не вернулся
В родимую семью...
Не зря мы кровью нашей
Окрасили поля:
Цветет - что день, то краше
Советская земля!
Растет-цветет рябина
У нового крыльца,
И выросли три сына,
Три крепких молодца.
Один - военный летчик,
Другой - морской пилот,
А третий тоже хочет
Идти в воздушный флот.
Сильны и смелы с детства,
Не отдадут сыны
Отцовского наследства -
Советской стороны!
1937 В. Лебедев-Кумач
Марина Иванникова03.11.2010 | |
sharalem Не убий!—
в полумраке
грошовые свечи горят...
Из глубин
возникают слова
и становятся в ряд.
Если боль
и набухли кровавые кисти рябин,
если бой,—
кто услышит твое:
«Не убий..»?
Мы слышны
только самым ближайшим
друзьям и врагам.
Мы смешны,
если вечность
пытаемся бросить к ногам.
Есть предел
у цветка,
у зари
и у сердца в груди.
Мир людей.
И над каждым библейское:
«Не укради!..»
Мир
дрожит,
будто он искупался
в январской воде...
Надо
жить!
У последней черты.
На последней черте.
Думать всласть.
Колесить, как товарный вагон
И не красть.
Разве что —
У богов.
Огонь.
Роберт Рождественский Александр Sharalem03.11.2010 | |
Ivannasea Точно костер – огневая
Рябинка.
Вьется, ее огибая,
Тропинка.
Скачет бедовая осень
По веткам.
Деревцу холодно очень
Под ветром.
Где ты, неверное лето?
Где листья?
Нечем – совсем уж раздето –
Прикрыться.
Елкам в бессменной одежке
Получше.
Их укрывают надежно
Колючки.
Видит она их, зеленых,
И плачет.
Плачет и огненных слезок
Не прячет…
Э. Межелайтис
Марина Иванникова03.11.2010 | |
sharalem Несчастный, больной и порочный
По мокрому саду бреду.
Свистит соловей полуночный
Под низким окошком в саду.
Свистит соловей окаянный
В саду под окошком избы.
"Несчастный, порочный и пьяный,
Какой тебе надо судьбы?
Рябиной горчит и брусникой
Тридцатая осень в крови.
Ты сам свое горе накликал,
Милуйся же с ним и живи.
А помнишь, как в детстве веселом
Звезда протирала глаза
И ветер над садом был солон,
Как детские губы в слезах?
А помнишь, как в душные ночи,
Один между звезд и дубов,
Я щелкал тебе и пророчил
Удачу твою и любовь?.."
Молчи, одичалая птица!
Мрачна твоя горькая власть:
Сильнее нельзя опуститься,
Страшней невозможно упасть.
Рябиной и горькой брусникой
Тропинки пропахли в бору.
Я сам свое горе накликал
И сам с этим горем умру.
Но в час, когда комья с лопаты
Повалятся в яму, звеня,
Ты вороном станешь, проклятый,
За то, что морочил меня!
Дмитрий Кедрин,1936 Александр Sharalem03.11.2010 |
